Рецензии

Салуцкий

Анатолий Самуилович

Российский писатель, публицист

Первое мнение, которое возникает при чтении романа с необычным названием – «Соло Моно», конечно, заключается в том, что его автор Александр Потёмкин выступает в своём «репертуаре», продолжая художественно исследовать тему, заявленную в его более раннем произведении «Человек отменяется». Хотя и в принципиально новом, неожиданном ракурсе. Теперь потёмкинский герой предстаёт в роли проектанта запредельного биоинженерного существа, на фоне которого нынешние насельники планеты Земля выглядят хаотичным, да ещё с ошибками, а потому с признаками идиотизма, набором генетических мутаций.

Читать далее

Багдасаров

Роман Владимирович

Историк, религиовед, культуролог, публицист

Современная российская литература хороша тем, что позволяет даже не слишком требовательному читателю максимально повысить самооценку. Перечислив ряд «корифеев» отечественной литературы, главный герой нового романа Александра Потёмкина заключает: «После знакомства с такими деятелями, их трудами с небольшой пригоршней слов и мыслей чаще всего возникает уверенность, что сам являешься гением, или властным сановником». С этой точки зрения романы самого Потёмкина явление нетипичное и если льстят самолюбию читателя, то совершенно другим способом.

Читать далее

Смирнова

Наталия Михайловна

Доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник ИФ РАН

Мне выпала большая честь представить отечественному читателю новый роман известного русского писателя А. П. Потемкина «Соло Моно. Путешествие сознания пораженца» (М., ПоРог, 2017) . Его автор хорошо знаком русскоязычному читателю. Перу Александра Потемкина принадлежат  10 романов (не считая трудов по экономике), удостоенных  пристального внимания читающей публики и литературной критики.  И выход в свет каждой новой книги писателя – волнующее событие в современной отечественной литературе и беллетристике.

Читать далее

Звонарева

Лола

Доктор исторических наук, академик РАЕН и ПАНИ. Секретарь Союза писателей Москвы.

«Путешествие сознания пораженца» - таков подзаголовок к новому роману Александра Потёмкина «Соло Моно».  Перечитывая его, я вспомнила, как одна моя знакомая учёная дама, доктор наук, предсказывала - нашим детям будет особенно трудно: они – дети и внуки тех, кто проиграл в историческом споре двух систем, а сегодняшние шестидесятилетние – дети и внуки победителей.

Читать далее

Панкратов

Владимир

Литературный обозреватель.

Каждую сотню лет человечество задумывается о глобальном обновлении самое себя. Ну, не всё человечество сразу, конечно, скорее — конкретный человек чувствует свою неуместность в этом общественном бассейне, свою непохожесть на других землян, которые, сами того не понимая, давно плавают туда и обратно вместо целенаправленного и бескомпромиссного движения вперед — и объявляет о жизненной необходимости создания Нового Человека. Как правило, сделавший такое объявление, да еще и объяснивший, откуда такого Человека взять, нарекается гением (кем он на самом деле вообще-то и является) и остается в истории навсегда.

Читать далее

Татаринов

Алексей

Доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой зарубежной литературы Кубанского государственного университета.

Трудно сказать, какие задачи решает в своих художественных текстах Александр Потёмкин. Проще вынести заключение о другом – о том, что автору от литературы совсем не нужно. Самодостаточной красоты, любования эстетическим совершенством витиеватого слова. Затейливой игры с неожиданными сюжетами, специальных интертекстов в пользу причудливой многоуровневости повествования. Психологического совершенства, заставляющего читателя воскликнуть: «О, как в жизни!». Во всем этом автор «Соло Моно» не нуждается.

Читать далее

Багратион-Мухранели

Ирина

Кандидат филологических наук, доцент.

Новый роман Александра Потемкина «Соло Моно» не имеет отношения ни к притчам царя Соломона, ни к Библии. Заглавие сразу обозначает  игровую природу, характерную для этого автора. Потемкин любит пускать читателя по ложному следу – роман «Кабала», например, не имел отношения к оккультизму, а рисовал современную жизнь через призму наркозависимости. «Соло Моно» – роман-путешествие. Путешествие ради хомо космикуса, создания совершенного сверхразумного человека. Такая вот идея движет героем.

Читать далее

Антоненко

Сергей

историк религии, критик, публицист, главный редактор журнала «Наука и религия»

Новый роман Александра Потёмкина «Соло Моно. Путешествие сознания пораженца» требует от читателя тех качеств, наличие которых современная литература, кажется, уже перестала подразумевать в своей аудитории, – интеллектуального мужества, честности перед лицом вызовов эпохи, способности выделять главное в калейдоскопе явлений. Да и не каждый готов просто потратить часть своего свободного времени – столь плотно занятого возвышающим и обогащающим сидением в соцсетях! – на «сеанс осознанного путешествия по граням внутреннего мира параноидального мыслителя», как сам автор характеризует чтение своего произведения…

Читать далее

Кутенков

Борис

Критик, поэт

Возможно ли в наши дни новое плодотворное развитие традиций Достоевского и новый виток сюжета о маленьком человеке? Какие результаты может принести деятельная позиция интеллектуального аутсайдера перед лицом равнодушного мира? Какие препятствия встают перед человеком, решившим разработать свой проект по спасению человечества – и есть ли смерть «вселенское ничто» или она всего лишь переход в потусторонний мир? Имеет ли смысл бороться за свою идею, когда весь мир, кажется, против твоей разработанной и логически выстроенной «утопии»? Новый роман Александра Потёмкина отвечает на все эти вопросы, но неоднозначным образом, предоставляя читателю возможность самому задуматься над ответами и увидеть поступки «маленького человека» во всей их противоречивости. Перед нами – очень необычный роман, сочетающий черты детективной и политической прозы, психологического и религиозного романа, философии и социальной сатиры, фэнтези и увлекательного триллера. Роман о противопоставлении «напряжённого сознания и недремлющего интеллекта» беспорядку чувств и хаосу эмоциональных проявлений, о гениальности и помешательстве, возможности цивилизационных рывков, совершаемых «безумством храбрых», затрагивает целый ряд вопросов – актуальных для политической ситуации 2010-х годов и вечных для русской классики, удивительным образом аккумулируя в себе злободневность и вневременность.

Читать далее

Никитин

Валентин

Поэт, литературовед, православный публицист, богослов, доктор философии.

Интригующе музыкально и загадочно звучит  название нового романа Александра Потёмкина, поневоле озадачивая читателя, словно нуждаясь в дешифровке. «Соло Моно» - что означает сие?  Что возвещает нам писатель, ставя рядом два древних иноязычных  синонима - соло (от лат. solus - один) и моно (от греч. monos - один)?

В музыкальном словаре под «соло» подразумевается  самостоятельная партия, исполняемая одним певцом, с сопровождением или без него. Слово «моно» обозначает не только «один», «одиночный», но и «единый»; оно входит в состав нескольких сложных слов  с греческими корнями. Из них наиболее созвучны предлежащему роману монолог (речь одного лица) и монография (капитальный труд, посвященный одной проблеме).

Читать далее

Филина

Мария

Доктор филологических наук, профессор ТГУ им. Ив.Джавахишвили

Новый роман Александра Потемкина удивил своей сложностью даже самых его прилежных читателей. Это роман-вызов, и уже в авторской аннотации задан тон: «Уважаемые читатели! Если уровень вашего HIC («эйч ай си», высшее выражение сознания, higher intelligence consciousness) меньше, чем 100, то, пожалуйста, не приобретайте эту книгу - вряд ли вы получите удовольствие от ее чтения». При таком посыле не каждый решит признаться в своей несостоятельности, и читатель обеспечен – начинаешь погружаться в причудливую ткань текста. Если автор хотел добиться того, чтобы роман был прочитан даже помимо воли, – он этого достиг.

Читать далее

Кокшенева

Капитолина

Российский литературный и театральный критик.

Роман «Соло Моно» выходит в год столетия Революции 1917-го года – нет сомнения, что в нем тоже содержится тот революционный конструкт, который двигал и художниками той поры. Жажда нового, фантастические футуристические проекты страстного деятеля начала XX века через сто лет нашли у А. Потёмкина «продолжение». И не только в виде интеллектуальной утопии, – в романе есть реальная научная «плоть». В нем размещены новейшие идеи разных областей науки, дана острая критика современного состояния мира, а также – злободневная публицистика.

Читать далее

Аннинский

Лев

Литературный критик

Новый роман Потёмкина открывается списком двенадцати великих интеллектуалов человечества (от Конфуция и Аристотеля до Эйнштейна и Бора), каковой список мог бы показаться  празднично-комплиментарным, но странным образом воспринимается как…  реквием.Отчасти потому, что общий тон повествования дышит предзакатными сумерками, но ещёпотому, что «конец человечества» (сидящего на ядерных арсеналах), становится у Потёмкина темой научно-эсхатологических фантазий.

Читать далее

Недзвецкий

Валентин

Российский литературовед

К чести наших писателей-классиков их великое служение оте- чественной культуре не помешало им, а скорей обязало в емких концептах, художественных или публицистических, запечатлеть и те ментальные свойства российского государства и миллионов его подданных, которые отнюдь не способствовали процвета- нию ни его самого, ни мирящегося с ними народа. А в их числе ведь не только пушкинское «Чёрт догадал меня родиться в Рос- сии с душой и талантом» и некрасовское «Ты и убогая, ты и обильная, Ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь». Тут и «страна рабов, страна господ» (М. Лермонтов), страна «канцеля- рий и казарм» (Ф. Тютчев), и «жалкая нация», где все либо рабы (Н. Чернышевский), либо «головотяпы» (М. Салтыков-Ще- дрин), неважно, принадлежат ли они к властвующим «градона- чальникам», «помпадурам и помпадуршам» или к миллионам бесправных обывателей. Здесь же и навеянные зрелищем общего «патриархального варварства, воровства и беззакония» слова Л.Н. Толстого («В России скверно, скверно, скверно») из его письма 1857 г. к А.А. Толстой. И наконец, жуткое блоковское сравнение той самой Руси, что порою «и во сне необычайна», с огромной Хавроньей, тупо пожирающей собственных отпры- сков…

Читать далее

Ветров

Максим

Появившись на книжном рынке, роман «Изгой» (первый из заявленной автором трилогии «Тернии духа») вызвал неоднозначные, но заинтересованные оценки. Критики отметили его несомненную талантливость, интеллектуальная читающая публика - отражение своих нынешних духовных и философских исканий, размышлений о геополитических судьбах мира, будущем России, книгочеи наслаждаются увлекательной интригой. яркими типажами, своеобразным языком. Спорят о позиции автора, об избранной им литературной форме. Сходятся в одном: «Изгой« – неординарная книга, мимо которой пройти невозможно. Тем более, что многие ее герои узнаваемы, угадываемы, вычисляемы.

Читать далее

Семенова

Светлана

Доктор исторических наук, философ, культуролог

Основная коллизия «Изгоя» – между фундаментальным выбором мира сего, нацеленного на всяческое материально-чувственное ублажение человека на время его живота, и центральным героем, «ярчайшей звездой, финансовым гением, историком и философом» этого мира, причем его «высшего света»4, достигшим вершин успеха в бизнесе, в изысканном культивировании своей личности, в стиле жизни и поведения (миллиардное состояние, увлекательно-успешная игра на бирже, утонченные наслаждения, обладание всем желаемым...) и впавшим к началу действия в odium vitae, пресыщение, мировую скорбь. Именно он, Андрэ Иверов, внук богатого русского эмигранта и итальянской аристократки, французский подданный, решивший «полностью изменить себя, перевернуть все с ног на голову» (с. 135), становится как самым тонким и беспощадным аналитиком основ потребительского общества, так и провозвестником новых ценностей и бытийственных путей.

Читать далее

Глушковская

Людмила

гл.редактор журнала "Вышгород" (Таллинн)

Открываю для себя новое имя: писатель АЛЕКСАНДР ПОТЕМКИН. Открываю его повести (Москва, издательский дом «ПоРог»).

«Стол». 2004. Серия «Мастер-класс». В знак серии – круг – вписано еще одно, тематическое, обозначение, прямое указание – кто есть кто: БЮРОКРАТ. Ключ. Отмычка. Пароль. Вход. Все равно в служебные апартаменты – только через секретаршу Любовь Попышеву. Предположим, нас впустили. 

Итак, кто же он, этот бюрократ, главный герой повести «Стол»? Может, и внимания нашего не достоин, может, скука одна бюрократическая? Не то, что предыдущая повесть «Игрок» (2003), анонсированная как остросюжетная и приключенческая. Ключ: АВАНТЮРИСТ. Захватывающая авантюра – шулерство с игральными картами, афера с ограблениями в пассажирском поезде «Ростов – Москва», с переодеваниями, реалити шоу и т.д. – сразу же втягивает тебя в железнодорожный роман, аж до самой непредвиденной (читателем) остановки: пожалуйте, Арзамас. На входе в поезд – бравый молодой проходимец Юрий Алтынов, на выходе – какая-то экзотическая персона Бенито Котти! 

Читать далее

Тельянова

Калина

Болгарская поэтесса

Повесть „Я” Александра Потемкина является произведением, через которое я впервые попала на творческую территорию этого автора.

Прочла книгу за считанные часы. И не только потому, что она невелика по размеру, не только потому, что повествование влечет любопытство читателя понять, что будет дальше, как зарождается и развивается идея произведения, как разрешится интрига, но и из-за одного трюка автора, если могу так выразиться, который не дает читающему перевести дух – текст не организован главами, частями или какими то ни было другими способами. Нет даже абзацев – с начала до конца – ни одной красной строки.

Читать далее

Кокшенева

Капитолина

Российский литературный и театральный критик.

Роман «Я» Александра Потемкина стоит читать не потому,что он «экспериментален», или, напротив, традиционен. Он скорее представляет собой своеобразный культурный котел, в котором плавятся смыслы старые, отшлифованные культурной пониманий, трактовок и интерпретаций и смыслы новейшие - для писателя часто сомнительные и худосочные.
Завершая свой роман обширной сценой суда над героем, Александр Потемкин словно решительно отодвигает от своего героя обывательские толки о качестве его сознания («слабоумый», «параноик» и т.д.). Он настаивает на «ииаковости» Василия Караманова. Впрочем, стоит лишь поменять в его фамилии букву «и» на «з», как явно обозначится очевидный посыл к Карамазовым Достоевского.

Читать далее

Белкин

Анатолий

Критик

В вечную историю о докторе Джекиле и мистере Хайде каждый новый рассказчик стремится внести что-то своё. Рецепт, по сути, прост: перенести действие к себе, осовременить, освежить лексику, – вот только влить новое вино в старые мехи удаётся-то не всем. Впрочем, здесь напиток получился довольно занятный.

Итак, вот Семён Химушкин – маленький, недобрый человечек (не Макар Девушкин, хотя параллель понятна), мелкая сошка, живущая сдачей своей комнатушки внаём, и при этом философ-мизантроп, и совсем не мелкий – может, и похлеще Ницше. И он же, в другой своей ипостаси – ухарь-купец, миллионщик Иван Гусятников, по прихоти своей швыряющий на ветер состояния; однако в не меньшей степени одержимый идеей ничтожности рода человеческого и придумывающий изощренные эксперименты для ее подтверждения, вплоть до построения особой деревни ("потёмкинской"?) и заселения ее избранными двуногими подопытными кроликами. 

Читать далее

Котельников

Владимир Алексеевич

российский литературный критик, филолог

В какие бы игры ни играла литература – а она это делала всегда, в последние же десятилетия особенно рискованно, нередко на грани самоуничтожения – в ней все-таки остается область безусловно серьезного, и связана она прежде всего с мыслью о человеке и мире. Насколько глубокой, в каком направлении развиваемой, какие художественные формы принимающей – зависит от миросозерцания автора и его способности продумывать такую мысль и выражать ее в слове. Но во всяком случае предъявляемая автором в тексте умственная и нравственная работа должна быть подлинной, а не имитированной. Здесь требуется правда личности и ответственность суждений.

Читать далее

Гачева

Анастасия

Критик

Существует два типа художника. Один созерцательный, эпически-спокойный, уравновешенный, второй  нервно-динамичный, взрывчатый, натянутый, как струна. Один распахнут внешней реальности, миру природы и истории, его любовно описывает, им вдохновляется, им живет. Второго внешний мир хотя и интересует, но лишь как то, что связано с главным предметом его внимания  личностью, в глубины которой он погружается снова и снова, не уставая разгадывать «тайну человека». В русской литературе XIX века классические их образцы были явлены, с одной стороны, Толстым, «тайновидцем плоти», с другой  его современником Достоевским, «тайновидцем духа», по определению Мережковского.

Александр Потемкин относится ко второму типу писателей, занимая среди них свое яркое, уникальное место. Человек в поразительной двойственности его природы («я – червь, я – Бог»), нелинейности и непредрешенности, в изощренных извивах его психики и интеллекта  вот что прежде всего занимает писателя. Герои его повестей и романов  личности «усиленно сознающие»: рефлектируют они над собой, над окружающими, над переменчивыми путями судьбы, стремятся постичь начала и концы бытия, во всем дойти до первопричины. Напряженная работа сознания не прекращается в них ни на минуту. Как и герои Достоевского, они одержимы одной страстью, одним желанием – «мысль разрешить». Внешние формы существования, свидетельствующие о состоятельности, успехе, да что там  просто нормальном устроении жизни: обеспеченность, семья, дети, карьера, – отступают на задний план. На передний - выходит идея: заполоняет пространство ума, властно распоряжается в сфере поступка, жестко прочерчивает линии взаимодействия с окружающими.

Читать далее

Никитин

Валентин

Поэт, литературовед, православный публицист, богослов, доктор философии.

"Бог привлекает к себе чистотой помысла, а дьявол искушает сладостью комфорта" – такой звенящей струной прозвучал идейный лейтмотив в романе А.П. Потёмкина «Изгой» (М., «ПоРог», 2003). Писатель уверенно позиционировал себя, как соратник Ф.М. Достоевского, пытливый совопросник века сего. От которого не скрыто, на какие ухищрения идет дьявол, искушая человека по попущению Свыше. Главный герой романа князь Андрей Иверов (персонаж автобиографический) предстал в романе как мыслитель с мятущейся душой, волнуемой мировыми проблемами, судьбой человечества и России. Было интересно и поучительно, как он пытается обрести в Родине «изнанку бытия», некую запредельную духовную реальность. Концепция виртуальной реальности, которую последовательно развивал писатель, в совокупности с его экономическими идеями, явились действительно новым и веским словом в литературе и общественной мысли. 
Сравнивая князя Андрея Иверова с героем «Идиота» князем Львом Мышкиным, автор предисловия к роману «Изгой» Н.М. Смирнова сделала тогда тонкое различение: «герой Достоевского болен душевно, Потёмкина – духовно». «Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное» - назидает св. апостол Павел (1 Кор. 15,46). В этом контексте была очевидна прямая связь и органическая обусловленность Иверова и Мышкина, идущая от лермонтовского «героя нашего времени» Печорина. Меняется время, меняются и его герои. «Не плоть, а дух растлился в наши дни» - подчеркивал Ф.И. Тютчев. Еще точнее, перефразируя гениального поэта, можно было сказать так: «И плоть, и дух растлились в наши дни»! Но поставить здесь не восклицательный, а вопросительный знак. Оба таких знака – и вопросительный, и восклицательный, ставил Потёмкин в судьбе своего героя, на изломе его жизненных путей.

Читать далее

Басинский

Павел

Российский писатель

Книга доводит до последнего абсурда модель новейшего русского капитализма.

Нам куда проще принять тот факт, что олигархи покупают себе английские замки и футбольные команды, нежели то, что они «тоже пишут». И имеют на это, кстати, законное демократическое право.

Лично мне в литературе интересно не «как», а «что». С точки зрения «как», у меня к Потёмкину, конечно, есть претензии. В его последнем романе буквально тонешь в бесконечных философских монологах, которыми автор мучительно заставляет изъясняться героев, без всякой мотивации, без учета пола, возраста, социального положения и т. д. Все герои романа говорят философским языком. Понятно, что Достоевский — любимый писатель автора, но тогда следовало бы заметить, что у Достоевского самые глубокие философские мысли, вроде «слезинки ребенка», герои высказывают в состоянии крайнего психического экстаза и они всегда мотивированы конкретным житейским случаем. Другой пример — пьеса Горького «На дне», но там слишком «умные» речи бомжей, воров и проституток являются элементом театрального действа, карнавального по своей исходной природе.

Читать далее

Кокшенева

Капитолина

Российский литературный и театральный критик.

Александр Потемкин написал самый пессимистичный свой роман. В его названии прямо и наотмашь обозначена главная мысль автора, с которой чрезвычайно трудно согласиться, несмотря на то, что в ней есть некоторая часть правды. Правда это, собственно, навязчиво лезет в глаза: человеческое, слишком человеческое, которого в предыдущие культурные эпохи казалось слишком много, сегодня, напротив, стало ощущаться как некий дефицит. Презренный гуманизм (в его классическом содержании) все более заменяется брутальным и низменным, тотально разрушающим прежние, сдерживающие скрепы. Роман Потемкина странный – между теми событиями, что происходят в сознании героев, и теми, что являются реальными, очень часто трудно уловить разделительную черту. Все перетекает из одного в другое, превращаясь в «химеры разума». Роман Потемкина очень длинный – автор совершенно не заботится о читателе, как это принято сегодня на рынке литературы (многие страницы он отдает внутренним монологам героев, пространным диалогам, постоянно возвращается к одним и тем же мыслям, не беспокоится о сюжете и фабуле – они вряд ли могут увлечь в силу своей размытости). К тому же достаточно модернистки выглядит его главный прием: раздвоение главного героя Семена Семеновича Химушкина, простого московского мещанина, сдающего внаем комнаты молодым девушкам, шпионящего за ними, но не чуждого и усиленных рефлексий поповоду себя самого и мира вообще. Любимым занятием Химушкина является регулярно устраиваемые «скандалы внутри себя» (они прописаны автором не без юмора и желчи, но сам прием, постоянно повторяющийся, все-таки тяжеловесен). Итак, господин Химушкин, шестидесяти лет, «с невыразительной внешностью, больным воображением, тощим карманом и худым здоровьем», иногда превращается в господина Гусятникова Ивана Степановича (богача, красавца и мецената). Собственно эти два персонажа и определяют движение романа, где «двигаются» они не по законам жанра, а в пространстве неких психо-физических состояних, в бесконечных экспериментах и колебаниях между радостью и ненавистью, любовью и отрицанием.

Читать далее

Черняев

Петр

Журналист

Перед нами произведение многослойное, глубокое, по-своему незаурядное. Это социальный памфлет, это горячий диспут, это бурный спор автора сразу со всеми, в том числе и с самим собой. Роман «Человек отменяется» Александра Потемкина – явление, на которое можно закрыть глаза, как на что-то слишком раздражающее, мешающее комфортно существовать, но отмахнуться от него, коли ты к нему прикоснулся, невозможно. Стиль автора затягивает своими аргументами, игрой своего интеллекта, иронией и самоиронией. Он требовательно взывает к нам.

Читать далее

Аннинский

Лев

Литературный критик

- Глумиться над собственным разумом… Смотреть на себя с глубоким презрением. А как жить в мире, который ненавидишь? (Семён Химушкин, герой романа «Человек отменяется»).
- Глумиться над человеком - моё сокровенное желание… Человек – это полное дерьмо, он не заслуживает никакого уважения… Скучно, мерзко. Как можно жить среди них, в их мире? (Иван Гусятников, герой романа «Человек отменяется»).
- Дать пощёчину всему человечеству – этого нынче уже явно недостаточно… Задача – изощрённо наказать человечество за все его проказы! (Виктор Дыгало, герой романа «Человек отменяется»).
- Всё-таки какая-то мистика во всём этом есть. (Александр Потемкин, автор герой романа «Человек отменяется»).

Читать далее

Гачев

Георгий

Критик

Так ошеломляет тебя чтение романа Потемкина, кого НЕСЕТ - как и тебя несло в мощны пассионарные годы акме твоего! Одно за иное цепляется – и воля вязать, ассоциировать – мыслию, воображением, смехом, злостью, восторгом, ненавистью… - и все игрово, художественно: и страстно, и свободно – от себя и предмета! В радости одоления мира и себя, и всего – Словом: что дается оно, легко воспомоществует тебе – и кчемно! Дивный друг-помощник – и освободитель от полноты тебя, захлебывающееся: в переплеск и перепляс – от избытка, ощущая в себе, как “жилушка по жилушкам так живчиком и переливается!” Как Пушкин про свою дружбу с рифмами:

  • Ведь рифмы запросто со мной живут
  • Две придут сами – третью приведут.
Читать далее

Маслин

Михаил

д.ф.н, профессор МГУ, академик РАЕН и АГН

Не касаясь собственно художественной стороны романа Александра Потемкина «Человек отменяется», (как представляется, она в общем имеет второстепенное значение, т.к. главное в данном тексте - диалогические и монологические вариации вокруг - трагизма «отменённого» бытия человека), - обратим внимание именно на идеологию данного произведения. Содержанием этой идеологии являются размышления не только о нравственной и духовной гибели человека в современную эпоху (о чём многие размышляли и в XX веке), но, возможно, и о прекращении его физического существования в результате уничтожения (или самоуничтожения) человеческой природы как таковой. Тема не нова, поскольку раскрыта в разных связях и отношениях в сочинениях русских философов XX века. (см., напр., работы Н.А. Бердяева «Я» и мир объектов», «Судьба человека в современном мире» и др.).
Это тема кризиса гуманизма - мировоззренческого фундамента новоевропейской культуры (по Бердяеву, гуманизм в XX веке скатился вниз, в царство антихриста). Разумеется, в романе Потёмкина эта тема решается в особой форме и на материале современной жизни. Жанр философского романа позволяет автору представить в диалогической форме различные варианты обсуждения темы трагизма человеческого бытия. В более широком контексте, роман демонстрирует не только собственно «метафизический потенциал», но и заявляет о себе в плане интеллектуальной публицистики, политологии и культурологии (точнее, - культурантропологии).

Читать далее
Хотите первым узнать о новой книге?

Оставьте ваш e-mail и получайте актуальную информацию

Россия, Москва, ул. Дмитровский проезд, дом 20, корп. 2

Корзина

В корзине:0 ед.

Чек:0