Книга доводит до последнего абсурда модель новейшего русского капитализма.
АЛЕКСАНДР ПОТЁМКИН, БЫВШИЙ ЖУРНАЛИСТ, А НЫНЧЕ — УСПЕШНЫЙ БИЗНЕСМЕН, ИЗДАЛ УЖЕ С ДЕСЯТОК ОБЪЕМИСТЫХ КНИГ. НО СВОИМ ЕГО В ЛИТЕРАТУРНОЙ СРЕДЕ НЕ НАЗОВЕШЬ.
Нам куда проще принять тот факт, что олигархи покупают себе английские замки и футбольные команды, нежели то, что они «тоже пишут». И имеют на это, кстати, законное демократическое право.
Лично мне в литературе интересно не «как», а «что». С точки зрения «как», у меня к Потёмкину, конечно, есть претензии. В его последнем романе буквально тонешь в бесконечных философских монологах, которыми автор мучительно заставляет изъясняться героев, без всякой мотивации, без учета пола, возраста, социального положения и т. д. Все герои романа говорят философским языком. Понятно, что Достоевский — любимый писатель автора, но тогда следовало бы заметить, что у Достоевского самые глубокие философские мысли, вроде «слезинки ребенка», герои высказывают в состоянии крайнего психического экстаза и они всегда мотивированы конкретным житейским случаем. Другой пример — пьеса Горького «На дне», но там слишком «умные» речи бомжей, воров и проституток являются элементом театрального действа, карнавального по своей исходной природе.
Тем не менее, Потёмкин — небезразличен к судьбе мира и России, журналист в нем схлестнулся с философом. Прочитать его последний роман стоит. В книге «Человек отменяется» он доводит до последнего абсурда, причем вполне логически обоснованного, модель новейшего русского капитализма. Если кто-то еще не забыл, «перестройка» начиналась с акцента на «человеческий фактор». Что это такое, никто разумно объяснить не мог. Потом в ход пошли понятия более известные, вроде «свободы» и «демократии», но без реального наполнения. «Свободный рынок» все расставил по местам, а «человеческий фактор» каким-то удивительным образом из сферы «демократии» ушел в сферу политической и экономической элиты, а также в пространство СМИ. Современные «Рабочий и колхозница» выглядели бы так: политик, олигарх и продюсер, скрепив руки с зажатым в них долларом рвутся вперед и выше.
В романе Потёмкина выведен замечательно-отвратительный персонаж — олигарх Гусятников, который задался целью испытать на «вшивость» человеческую природу, в том числе и свою собственную. Где пределы человеческого цинизма, жадности, жестокости, властолюбия и т. д.? Для этого Гусятников создает целую деревню, куда в качестве «крепостных» нанимаются гастарбайтеры из стран СНГ и обнищавшие россияне из всех социальных слоев. Такой особый ГУЛАГ со своим испытанием человека за твердое валютное вознаграждение.
Мусульманина морят голодом, поставив перед ним стол с немыслимым набором яств — все из свинины. Такой же стол стоит перед обжорами, но окруженный непробиваемой сеткой. Есть здесь и православный священник, и люди искусства. С особой «любовью» выведены литераторы, прототипы которых легко узнаваемы, но только людьми из литературной же среды. Здесь автор как раз дал слабину: писать карикатурные об¬разы коллег надо более тонко и изощренно, потому что они сами с усами и кое-что в этом понимают, а простому читателю цеховые перебранки до лампочки.
Роман Потёмкина местами сильно захватывает. Капиталистический ГУЛАГ не лучше и не хуже коммунистического. Его единственное преимущество в том, что в нем есть возможность плюнуть в лицо своего работодателя и уйти... к другому работодателю. Не сильно утешает, но все-таки. «Человеческий фактор».
Опубликовано в "Российской газете" №192 31 августа 2007 года.